Яков Якубович: Неполная занятость — это рассрочка безработицы
Скрытая безработица — это не статистический шум, а системный индикатор перегрева и деформаций рынка труда. Формально работники числятся занятыми, фактически — недогружены, недополучают доход, накапливают риски. В 2025 году эта тема стала одной из ключевых для социально‑экономической повестки.
Фото: нейросети, источник: CHATGpt
Подробнее эту тему RuNews24.ru обсудил с Яковом Якубовичем, экспертом Института фундаментальных проблем социо-гуманитарных наук НИЯУ МИФИ
«Скрытая безработица — это как туман: вы его чувствуете, но не видите на табло статистики. Игнорировать — значит врезаться в первый же прокол спроса или финансирования», — считает эксперт Якубович.
Что такое скрытая безработица?
Яков Якубович пояснил, что к основным формам скрытой безработицы относятся:
— вынужденный перевод на неполное рабочее время (неполный день/неделя);
— административные отпуска (без сохранения или с частичным сохранением зарплаты);
— внутрисменные и полнодневные простои по оргтехническим причинам;
— сокращение реальной заработной платы при формальной занятости (особенно премиальной части);
— постоянная угроза увольнения, которая ограничивает переговорную силу работника.
«Неполная занятость — это, по сути, рассрочка безработицы. Сегодня простой и урезанные премии, завтра — потеря компетенций, послезавтра — утрата места на рынке», — объясняет эксперт.
По данным на август 2025 года, численность работников в режимах скрытой безработицы достигла 199 тыс. человек против 98 тыс. в начале года. Доля таких работников к середине июля выросла до 14,4% от среднесписочной численности (с 9,1% месяцем ранее) на фоне роста задолженности по зарплате.
Тренд особенно заметен в промышленных регионах: Ярославская, Московская, Самарская, Ульяновская области, Республика Татарстан.
«Концентрация рисков в индустриальных кластерах — это эффект домино. Один сбой в автопроме — и волна докатывается до смежников, логистики, моногородов».
На фоне рекордно низкой официальной безработицы (около 2,3%) рынок труда демонстрирует парадокс: кадровый голод и одновременно — неполная занятость. Работодатели держат ядро коллективов, но сокращают фактическую загрузку.
«Мы видим “поддерживающую занятость”: кадры берегут, но не загружают. Статистика занятости красива, статистика заработков — тревожна».
Почему же растет скрытая безработица?
Ключевые факторы:
— высокая ключевая ставка (до 21%), ограничивающая доступ к оборотному финансированию, в том числе зарплат;
— замедление спроса в автомобилестроении, строительстве, транспорте;
— рост неопределенности, делающий долгосрочное планирование и инвестиции трудными;
— специфика российского рынка труда: вместо массовых увольнений — сокращение рабочего времени и премий.
«Производство — инертно, как состав в тупике. Его сначала надо отцепить от страха, потом вытянуть на магистраль, потом разогнать. Если поезд ржавел, путь к докризисной скорости — месяцы, а не недели», — прокомментировал Якубович.
Что нас ждет во II полугодии 2025? При сохранении жесткой монетарной политики и слабого спроса рост скрытой безработицы может продолжиться; к концу III — началу IV квартала негативное влияние на доходы станет заметнее.
Ожидаемое снижение ключевой ставки на 2–3 п.п. в сентябре 2025 года способно частично стабилизировать ситуацию, но быстрый отскок маловероятен:
— услуги адаптируются быстрее,
— промышленности потребуется 8–12 месяцев для возврата к полной занятости.
«Ставку можно снизить за день, а производственный цикл — нет. Деньги — смазка, но для запуска механизма нужны время и уверенность в заказах», — считает эксперт.
Риски: экономические и социальные
1) Недостижение целей по производительности и эффективности → рост себестоимости → инфляционное давление.
2) Падение реальных доходов из-за урезания премий и переводов на неполную занятость → снижение потребительского спроса → замедление роста.
3) Социальная напряженность и региональные диспропорции, особенно в промышленных регионах-донорах; эффект для моногородов и смежных цепочек.
«Скрытая безработица — это тихий социальный кризис. Он не шумит митингами, но бьет по чеку в магазине, кредитной дисциплине и настроениям домохозяйств».
Что делать государству? Эксперт считает, что помочь в ситуации может денежно‑кредитное стимулирование и осторожное снижение ключевой ставки; целевые льготные кредитные линии для покрытия операционных расходов, включая зарплаты, с прозрачными критериями и ковенантами. Риск‑менеджмент в льготном кредитовании предбанкротных предприятий и риск‑шеринг с государством и институтами развития, чтобы не переносить премию за риск на добросовестных заемщиков.
А также:
— Переобучение и повышение квалификации работников в зоне риска;
— Быстрые модульные программы с валидацией навыков, ваучеры на обучение;
— Поддержка самозанятости и МСП как альтернативных источников занятости;
— Упрощенный доступ к мерам и сервисам;
— Система мониторинга неполной занятости;
— Единый учет простоев, административных отпусков, неполной недели; регулярная публикация индикаторов органами статистики вместе с профсообществами.
«Индикатор неполной занятости должен стать таким же стандартным, как инфляция и безработица ILO», — высказал мнение Якубович.
Что делать бизнесу?
— Держать ключевые компетенции даже в простое; оптимизацию проводить за счет непрофильных функций.
— Пересобрать систему мотивации
— больше роли неденежных инструментов: ДМС, обучение, карьерные треки, корпоративные сервисы;
— целевые премии за эффективность и освоение смежных функций.
— Внедрять гибкие режимы занятости и дистанционные форматы там, где это снижает издержки без потери производительности.
— Управлять задолженностью по зарплате: прозрачный график, коммуникация, частичные выплаты, чтобы не разрушать доверие.
«Лояльность — не бесплатна, но и не всегда про деньги. Ясные правила игры и инвестирование в людей окупаются в фазе восстановления».
Что делать работникам?
— Использовать простои для переобучения и подтверждения квалификаций (в т.ч. цифровые навыки для промышленности).
— Рассматривать внутреннее совместительство, расширение функционала, проектные роли.
— При увольнении — легализовать статус, обращаться в службы занятости для доступа к программам поддержки и обучения.
— Поддерживать конструктивный диалог с работодателем, не избегать дополнительной нагрузки, если она усиливает ценность на месте.
«Сегодняшний навык — это вчерашняя страховка. Завтра страхует только новое умение, проверенное на практике», — подытоживает Яков Якубович.
Скрытая безработица в 2025 году вышла на передний план как следствие жесткой монетарной политики, падения спроса в ряде отраслей и стремления бизнеса удержать кадры в условиях кадрового дефицита. Это — не «мелкая коррекция», а скрытый социально‑экономический кризис, который бьет по доходам, усиливает региональную асимметрию и рискует закрепить стагнацию.
Решение — в синхронных действиях:
— государство: аккуратное смягчение ДКП, адресное кредитование, переобучение, полноценный мониторинг;
— бизнес: удержание ядра, гибкая мотивация, управление долгами, гибкие форматы занятости;
— работники: переобучение, расширение функционала, легализация статуса.
«Чтобы поезд вывести с тупика, мало дать машинисту инструкцию — нужна тяга, рельсы и уверенность, что впереди маршрут свободен. На рынке труда эти три вещи — финансы, спрос и доверие. Работать надо над всеми сразу».
Численные оценки и ссылки на публикации приведены по открытым сообщениям СМИ, указанным пользователем (RBC, Ведомости, MK, EDRJ) на август 2025 года.
Читайте нас в телеграм
